АНИКИНА АНТОНИНА АЛЕКСЕЕВНА

АНИКИНА АНТОНИНА АЛЕКСЕЕВНА
Родилась в 1929 году в городе Рыбное Рязанской области.

 

Вся ее жизнь связана с Рыбновской средней школой. В ней она училась в тяжёлые военные годы, сюда вернулась в 1956 году в качестве учителя начальных классов и проработала долгие годы.

 

 Из воспоминаний Антонины Алексеевны: «Война - слово страшное, особенно для тех, кто пережил это время. Вспоминать начинаешь разные события того времени, людей: близких, родственников, соседей, знакомых, подруг. Когда началась война, мне было 12. Резко жизнь изменилась, мама плакала, двоюродные братья, юноши, говорили, что наша армия скоро всех разобьет. Дяди хмурились, собирались кружком и о чем-то говорили. Рыбное наше находится рядом с железной дорогой, только там в то время было два пути, а около депо несколько, для маневров паровозов. Начали летать фашистские самолеты, нас пока не трогали. Стали уходить на войну мужчины, все меньше становилось их на нашей улице Базарной, она была самой последней, за огородами начиналось колхозное поле. Недалеко от нашей улице стояли две казармы, в них жили семьи железнодорожных рабочих. Работать взрослые начали по 12 часов, выходных не было.

Эшелоны за эшелонами уходили на восток, везли солдат, технику. В обратном направлении везли много людей, закрытые заводские станки и другое оборудование. На нашей станции они останавливались, менялись паровозные бригады, набирали воду, уголь.

Помню первую бомбежку. Начался учебный год, школа, в которой я училась, называли железнодорожной, там учились дети тех, кто работал на железной дороге. Далеко от нашего дома она была, мне приходилось бегать через линии, чтобы успеть к началу занятий. Сидим в классе, урок идет, вдруг слышим противный звук самолета, свист бомб, грохот, летят комья земли. Выскочили из класса в окна, упали на землю в саду под яблонями. Страх парализует, ужас охватывает, дыхание смерти ощущаешь всем телом. Земля трясется, кажется, что бомба прямо на тебя летит, голову руками прикрываешь, в землю вжимаешься. Учительница наша упала на колени и стала горячо молитвы читать: «Господи, спаси и помилуй!», «Отче наш..». Я знала молитвы, мама научила, стала шептать их. Cколько времени пролежали в саду, не скажу, казалось, час, на самом деле минут пятнадцать бомбил самолет. Улетел проклятый фашист, стало тихо. Встали мы с земли, лица грязные от слез, у некоторых штаны мокрые, вернулись в класс, умылись, сидим, молчим. Какая уж тут учеба, трясет всех, говорить не можем. Директор собрал учителей, поговорил с ними и распустил всех нас по домам.

Зенитки у нас появились в августе, привезли на платформе, выгрузили и колхозные лошади повезли их. Женщины-колхозницы вырыли небольшое углубление в земле. Долбили землю ломами, грузили на подводы, и вывозили на поля. Одну зенитку поставили на берегу маленькой речки Кудюк, она в нашу Вожу впадает. Обложили углубления мешками с песком, окопчик вырыли. Приехали девчонки-зенитчицы и командир лейтенант молодой, но контуженный, лицо дергалось, заикался. Девушки стали жить у бабушки Степаниды в казарме, у нее муж и два сына ушли на фронт, комната была свободной. Она им готовила еду, спала на печке, а девочки на топчанах в два яруса. Мама моя всегда говорила, какие молоденькие девушки, а уже солдаты, воюют, жизни не жалеют.

К зениткам никого не подпускали, девчонки с ружьями их охраняли. Дисциплина у них была строгая, никуда не могли они отлучаться без разрешения командира. Только дежурили у зениток и отдыхали в казарме. Лейтенант чаще всего по ночам дежурил, жалел девушек, а днем он мог отдохнуть. Немецкие самолеты стали чаще прилетать, стремились воинские эшелоны уничтожить, депо разбомбить, зенитчицы стрелять начинают. Зенитка вращается, пули летят в небо, гильзы падают на землю. А нам, жителям, легче стало, уверенность появилась, что защита есть. Нас они защитили, но сами погибли, прямое попадание бомбы. Днем это произошло, внезапно самолет прилетел, низко гад шел, бомбы густо бросал, одна из них в зенитку попала. Взрыв огромной силы, в окрестных домах окна выбило, когда самолет улетел, мы побежали к месту взрыва. Прибежали и застыли от ужаса: большая воронка, там, где была зенитка, кругом комья земли, осколки от снарядов, и рука на земле валяется. Мы стали кричать проклинать фашистов, увидели воочию, какой смерть бывает на войне. Лейтенант выскочил из дома, он отдыхал в это время, не успел к зенитке, все очень быстро произошло, на землю упал, кричит: «Девчонки, милые, не уберег я вас! Лучше бы я погиб!». Взрослые сообщили в сельсовет о гибели зенитчиц, там доложили военным, спустя время, приехал грузовик с солдатами, нам велели идти по домам, а у нас ноги не идут. Отошли недалеко и смотрим, как собирают военные осколки от снарядов, то, что осталось от девчонок, хмурые, глаза вытирают. Увезли они все на машине. Командира в больницу отправили. Домой пришли ничего делать не можем, сидим и молчим. На второй день стали колхозники воронку засыпать землей, и у них слезы на глазах. Вскоре привезли еще зенитку, но поставили ее ближе к железной дороге, другие зенитчицы приехали, война продолжалась. Пусть земля будет пухом погибшим девчонкам - зенитчицам!

Две другие зенитки поставили около моста, который назвали «чугунный», через нашу речку Вожу. Стояли они по обе стороны железнодорожного пути. Зенитчицы жили в землянке. И в то место никого не пускали. Пытались немецкие летчики разбомбить наш мост, нарушить движение воинских эшелонов, не смогли, защитили его зенитчицы. Поезда ходили четко по графику.

Увезли зенитки в феврале, когда сняли осадное положение. Не стали летать немецкие самолеты на Москву. Вздохнули мы - отошла война от наших мест. А на место гибели зенитчиц, долгое время носили цветы полевые, рябину, сирень. Нельзя забывать тех, кто отдал свою жизнь за нас».

14 декабря 2016 г.

Из архива Музея обороны и тыла